Четверг, 28.03.2024, 12:18Главная | Регистрация | Вход

Следи за временем

Календарь

«  Март 2024  »
ПнВтСрЧтПтСбВс
    123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031

Узнай произведение

Философы говорят

Хит-лист-плеер

...

Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0

...

...

Брест. Крепостные герои
Как случилось, что в июне 41-го, несмотря на многочисленные свидетельства готовящейся атаки, гарнизон крепости не был в боеготовности, а начальство из Москвы повторяло лишь «на провокации не поддаваться»? Почему защитники Брестской крепости опасались местного населения едва ли не больше, чем наступающих немцев? Как горстка солдат без боеприпасов, пищи, воды и связи с командованием продолжала так долго оказывать ожесточенное сопротивление немецкой военной машине — артиллерии, танкам, авиации и штурмовикам элитной австрийской дивизии? Почему они не сдавались? Все еще надеялись, что подойдут свои? Или, как объясняли немцы, считали, что в плену их ждет расстрел? Или хотели отомстить за погибших родных и друзей? Все это часть ответа, но было и нечто еще. Затасканное пропагандой, но на самом деле глубоко личное. Что заставляет умирать, но не сдаваться. 
С помощью специальных компьютерных эффектов и современных кинотехнологий, новая документальная драма Алексея Пивоварова скрупулезно воссоздает поэпизодную картину обороны Крепости, которую дополняют документальные свидетельства непосредственных участников событий. Автором был найден необычный режиссерский ход: воспоминания красноармейцев в кадре проживает Алексей Серебряков, а женщины Крепости, проявившие не меньше героизма, оживают в монологах Екатерины Гусевой. Дневники и донесения солдат и офицеров Германии читает немецкий актер Маркус Кунце. И для создания большей достоверности — Константин Смирнов в роли собственного отца, Сергея Смирнова. Его многолетние поиски не позволили подвигу «крепостных героев» исчезнуть из истории и именно благодаря ему Брестской крепости было по праву присвоено единственное в своем роде почетное звание — Крепость-герой.





Б.Васильев "В списках не значился" 
Фрагмент.

У входа в подвал стоял невероятно худой, уже не имевший возраста человек. Он был без шапки, длинные седые волосы касались плеч. Кирпичная пыль въелась в перетянутый ремнем ватник, сквозь дыры на брюках виднелись голые, распухшие, покрытые давно засохшей кровью колени. Из разбитых, с отвалившимися головками сапог торчали чудовищно раздутые черные отмороженные пальцы. Он стоял, строго выпрямившись, высоко вскинув голову, и, не отрываясь, смотрел на солнце ослепшими глазами. И из этих немигающих пристальных глаз неудержимо текли слезы.

И все молчали. Молчали солдаты и офицеры, молчал генерал. Молчали бросившие работу женщины вдалеке, и охрана их тоже молчала, и все смотрели сейчас на эту фигуру, строгую и неподвижную, как памятник. Потом генерал что-то негромко сказал.

— Назовите ваше звание и фамилию, — перевел Свицкий.

— Я — русский солдат.

Голос позвучал хрипло и громко, куда громче, чем требовалось: этот человек долго прожил в молчании и уже плохо управлял своим голосом. Свицкий перевел ответ, и генерал снова что-то спросил.

— Господин генерал настоятельно просит вас сообщить свое звание и фамилию…

Голос Свицкого задрожал, сорвался на всхлип, и он заплакал и плакал, уже не переставая, дрожащими руками размазывая слезы по впалым щекам.

Неизвестный вдруг медленно повернул голову, и в генерала уперся его немигающий взгляд. И густая борода чуть дрогнула в странной торжествующей насмешке:

— Что, генерал, теперь вы знаете, сколько шагов в русской версте?

Это были последние его слова. Свицкий переводил еще какие-то генеральские вопросы, но неизвестный молчал, по-прежнему глядя на солнце, которого не видел.

Подъехала санитарная машина, из нее поспешно выскочили врач и два санитара с носилками. Генерал кивнул, врач и санитары бросились к неизвестному. Санитары раскинули носилки, а врач что-то сказал, но неизвестный молча отстранил его и пошел к машине.

Он шел строго и прямо, ничего не видя, но точно ориентируясь по звуку работавшего мотора. И все стояли на своих местах, и он шел один, с трудом переставляя распухшие, обмороженные ноги.

И вдруг немецкий лейтенант звонко и напряженно, как на параде, выкрикнул команду, и солдаты, щелкнув каблуками, четко вскинули оружие «на караул». И немецкий генерал, чуть помедлив, поднес руку к фуражке.

А он, качаясь, медленно шел сквозь строй врагов, отдававших ему сейчас высшие воинские почести. Но он не видел этих почестей, а если бы и видел, ему было бы уже все равно. Он был выше всех мыслимых почестей, выше славы, выше жизни и выше смерти.

Страшно, в голос, как по покойнику, закричали, завыли бабы. Одна за другой они падали на колени в холодную апрельскую грязь. Рыдая, протягивали руки и кланялись до земли ему, последнему защитнику так и не покорившейся крепости.

А он брел к работающему мотору, спотыкаясь и оступаясь, медленно передвигая ноги. Подогнулась и оторвалась подошва сапога, и за босой ногой тянулся теперь легкий кровавый след. Но он шел и шел, шел гордо и упрямо, как жил, и упал только тогда, когда дошел.

Возле машины.

Он упал на спину, навзничь, широко раскинув руки, подставив солнцу невидящие, широко открытые глаза. Упал свободным и после жизни, смертию смерть поправ.

Copyright MyCorp © 2024 | Сделать бесплатный сайт с uCoz